Ребенок до года:удобство vs счастье

В прошлой публикации «Жизнь с новорожденным» мы говорили о том, как маме облегчить первые месяцы новой жизни с ребенком. Сегодня поговорим о том, как заложить фундамент счастливой жизни для малыша.

Казалось бы, ответ прост, его можно увидеть в массе публикаций на эту тему. Что важно для ребенка до года? Удовлетворять физиологические и эмоциональные потребности ребенка. Да и потребностей не так уж много: еда, сон, тепло, контакт физический и эмоциональный, общение. Если с физиологическими потребностями все более-менее понятно, то вот с эмоциональными и общением не всегда. Более того, именно в этом возрасте закладываются такие важные, фундаментальные вещи, как доверие, надежда, эмпатия, любознательность, активность.

Правда, есть и оборотная сторона младенчества – так же легко можно наградить ребенка страхом перед жизнью, безиницативностью, апатией, избеганием общения со взрослыми и детьми. Сейчас достаточно много пишут о детских травмах, это такой своеобразный тренд. И при слове «травма» большинство сразу рисует себе жуткие картинки, вроде избиения детей, родителей-алкоголиков и т.д., и успокаивается. Это же не про нашу семью. А на практике оказывается, что травмировать могут и искренне любящие мамы и папы. Они очень хотят «как лучше» для ребенка, но часто это «как лучше» заключается в «лучше с их точки зрения», а ребенок с его потребностями и запросами остается в стороне. Гуляя со своей малышкой я регулярно наблюдаю таких деток: уже в год-полтора они очень послушные, тихие и, конечно, более «удобные». Таких детей, как сказала мне одна мама про свою дочь, «где положил, там и взял». Но у меня постоянно возникает вопрос, а чью жизнь ее дочь проживет? Точно свою? И кто и куда ее «класть» будет чуть позже, в детском саду, школе, в ее будущей семье?

Для того, чтобы прожить наполненную, насыщенную жизнь, мы все отвечаем себе на ряд вопросов. Альфрид Ленгле назвал их фундаментальными экзистенциальными мотивациями или фундаментальными жизненными вопросами. И ответ на них начинается в младенчестве. Разумеется, ребенок «отвечает» на них не словами. С нашей помощью, следуя нашему примеру, наблюдая наши реакции на ребенка, он отвечает собой. Тем, каким он будет в недалеком будущем.

Итак, первый вопрос: Я здесь – но могу ли я быть здесь?

Ответ на этот вопрос формируется до года-полутора и связан с такими предпосылками, как защита, пространство и опора.

Остановимся на них подробнее. Итак, защита.

Поддерживающий ответ: Да, у меня есть защита, которую своим принятием и любовью дают мне мои близкие, мои мама и папа. Для родителей это означает, что для ребенка уже в возрасте до года важен физический контакт с мамой и папой, их улыбки в ответ на его гуление, разговоры с ним, утешалочки в ответ на плач. Важно, чтобы рядом был любящий и принимающий взрослый, который не сорвется на крик и шлепки, когда ребенок не может справиться со своими эмоциями в истерике. Важно, чтобы принимался мой страх, чтобы мне давали его прожить, выразить и помогли успокоиться. Важен пример сочувствующего и понимающего меня родителя рядом.

Травмирующий ответ: Нет, у меня нет защиты от мамы и папы. Им не интересны мои чувства, они их раздражают. Когда я плачу на меня кричат, когда я испуган, меня одергивают. Я могу быть здесь только при каком-то условии (не мешать, молчать, сидеть тихо, не попадаться на глаза, не показывать свои эмоции), а иногда я вообще не могу быть здесь, мне об этом говорит мама или папа: «Без тебя было бы легче», «Я жалею, что родила», «Я не люблю детей», «С тобой одни проблемы». Даже если ребенок не совсем понимает значение слов, их смысл, выраженный в интонации, он считывает очень тонко. И тогда он перестает быть здесь таким, какой он был рожден. Потому что защиты в мире нет, а сам мир – пугает, и надо быть каким-то другим, чтобы тебе позволили просто быть здесь, в этом мире.

Пространство.

Поддерживающий ответ: Да, у меня есть пространство для того, чтобы я мог быть здесь. Перевод на «мамский» язык – я, мама, предоставляю безопасное пространство для того, чтобы мой малыш мог проявлять двигательную активность, крутиться, переворачиваться, поднимать головку, садиться, ползти, пытаться стоять и шагать. Я даю ребенку пространство для экспериментов и инициативы, позволяю падать и помогаю вставать. Я обеспечиваю ему физическое пространство, в котором ему интересно и безопасно. Чуть позже наличие такого физического пространства интроецируется (перенесется, присвоится в детский внутренний мир) и позволит малышу сформировать свой безопасное, комфортное внутреннее пространство, пространство духовное, в котором будет уверенность в том, что окружающий мир интересен, безопасен, что он доступен для изменений и создания в нем чего-то нового.   

Травмирующий ответ: если физического пространства, безопасного и стимулирующего любознательность, вокруг малыша нет. Еще один вариант травмирующего ответа: физическое пространство есть, но закрыта возможность его осваивать. Это часто происходит, когда мама, заботясь о ребенке, стремится выполнить за него действия, направить, помочь там, где ее помощь не нужна в принципе или уже не нужна. Или когда ребенку не дают возможности осваивать физическое пространство, руководствуясь своим страхом и тревогой за него. Речь здесь не идет о ситуациях, угрожающих жизни. Речь идет о том, что ребенку, чтобы научиться ходить, нужно ходить, падать и вставать. Да, мама или папа должны быть рядом, подстраховывать, помогать. Чтобы ребенок научился кататься с горки, его нужно отпустить на эту горку, чтобы он прошелся по лесенке сам, а не поднимать его на руках и усаживать. Чтобы он научился есть ложкой, нужно эту ложку ребенку дать и вместе с ним поднести ее ко рту. Конечно, быстрее и чище самой накормить, но и навык «есть ложкой» от этого не появится. Если запрещать ребенку изучать листики, камешки и ветки, потому что «запачкаешься и заболеешь», он поймет, что вот это интересное – опасное. Если не спрашивать, хочет он кататься с горки, копаться в песочке или качаться на качелях, а указывать ему, куда он пойдет сейчас, он примет это, как должное, и перестанет проявлять инициативу. А через 10-12 лет, такой удобный и послушный ребенок начнет тревожить родителей по другому поводу, который я регулярно слышу от родителей. «Он ничего не хочет», «Ему ничего не интересно», «Он не знает, кем хочет быть», «Ему ничего не нравится».

Опора. Здесь чуть подробнее. Опору человек обретает, когда сталкивается с чем-то, что ему противостоит, оказывает сопротивление, с чем-то, что содержит в себе прочность и стабильность. На начальном этапе это законы природы, чуть позже – закономерности отношений и причинно-следственные связи.

Поддерживающий ответ: в моей жизни есть внешние опоры, которые упорядочивают мою жизнь и позволяют чувствовать себя уверенно. Есть природа, земля всегда будет твердой, вода – мокрой, а солнце – ярким. Есть правила, которым следует моя семья, есть мама, которая откликается на меня. Она всегда радуется моим успехам, она огорчается, когда что-то идет не так. Мне понятны ее реакции, я знаю, чего я могу ждать от нее и от мира. Для родителей поддерживающий ответ заключается в том, чтобы быть предсказуемыми и понятными для ребенка. Оценивать его поведение, а не его самого. Показывать, что последует за его действиями. Можно, конечно, сто раз говорить «Не проливай воду на ковер», а можно один раз показать последствия. Ковер будет мокрый, и мы вместе, вместо игры, будем ковер сушить. А поиграем потом, когда ковер высохнет. От одного до трех раз (очень редко – до 10) вполне хватает, чтобы ребенок связал свои действия с результатом. А заодно, чтобы научился исправлять «маленькие неприятности». И да, ребенок в возрасте от 7 месяцев до года вполне может промокать влажный ковер салфеткой или вытирать столик, на который пролил чай/сок/молоко. Равно как и губкой наводить порядок на столе после еды. А еще он может возвращать игрушки и книжки на их законные места самостоятельно. И да, нужно показывать ребенку, что если он что-то сломал, то не всегда это можно починить. Да, это грустно, обидно до слез. Но так бывает. А еще бывает злость, когда что-то не выходит, но рядом есть мама и папа, которые утешат и предложат помощь, или поддержат, сказав: «Попробуй еще раз, у тебя все получится». Моей малышке чуть больше двух лет. И сейчас, когда что-то не выходит у нее с первого раза, она топает ногой, отворачивается, а потом говорит: «Сделаем еще раз, попробуем, все получится». И самое главное, она пробует сделать еще и еще раз, обычно у нее получается. И только в самом конце, когда вдруг не вышло, а все варианты уже исчерпаны, она зовет меня: «Мама помоги мне, у меня не получается». Но больше всего меня радует, что с результатом она всегда бежит к нам, ко мне и папе, с криком: «Смотри, я сама, у меня получилось!». И мы радуемся этому вместе.

Травмирующий ответ: в моей жизни не на что опереться. Сегодня мама разрешает мне играть в песочнице, а завтра – нет. Я протестую, а вместо объяснения, почему нельзя, меня наказывают, ругают или кричат. Сегодня мама радуется тому, что я сам попал в рот ложкой, а завтра забирает ее и раздраженно кормит меня сама. Я прошу игрушку, сегодня мама дает ее мне, а завтра запрещает брать. Если у меня что-то не получается, мама ругает меня и делает это сама. Если я хочу что-то сделать вместе с ней, она отмахивается и говорит, что я ей только мешаю. Я кидаю мяч и машинку, чтобы понять, как далеко они улетят, а мама запрещает это, потому что я разбрасываю игрушки. Сегодня я могу брать чужие игрушки, и мама спокойно реагирует на это, а через какое-то время мама запрещает это делать и требует, чтобы я спрашивал разрешения. Мама запрещает мне кричать и плакать, когда мне больно или обидно, а сама кричит на меня. Я убеждаюсь в том, что в моей жизни и в мире нет четких правил, нет закономерностей. Возможно, они и есть, но зависят от тех, кто старше, сильнее, ловчее, но уж точно не от меня.  

Да, дети разные, у каждого свой темп, и да, поддерживающие ответы – это долгий процесс и мгновенных результатов не дают. Но я считаю, что стоит потратить год времени на то, чтобы поддержать инициативу ребенка, дать ему возможность почувствовать, что в его жизни и в этом мире многое зависит от него самого, дать ему уверенность в своих силах. А за этот год такая поддержка становится для Вас привычной и естественной, и дальше Вы будете удивляться тому, что возможно раньше такая поддержка и доверие к ребенку были странными и непривычными. 

Когда у ребенка есть защита, пространство и опора, он собой отвечает «Да» возможности быть в этом мире, чувствует, что даже если что-то идет не так, он может быть в этом мире. Спустя небольшое время, это приводит к формированию того, что психологи называют «базовое» или фундаментальное доверие к миру. Оно в свою очередь позволит ему чувствовать себя в жизни устойчиво, даст спокойствие и чувство того, что он может активно участвовать в развитии своей способности «быть-в-мире». Это в дальнейшем даст ребенку возможность выдержать проблемы и противостоять им, потому что он доверяет себе, окружающим, миру, и он ощущает в себе силу и опору для того, чтобы противостоять трудностям. Защита, пространство и опора, дают возможность в дальнейшем ребенку самому создавать такие предпосылки, быть ими самому себе, создавать пространство для активности, творчества и счастья.